Свет мой зеркальце, скажи… (СИ) - Риз Екатерина (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Здравствуйте.
— Проходите в сад. Рома, ты мясо купил? Толик уже извёлся. — Она хлопнула в ладоши на развалившегося в коридоре Чарли. — Ты тоже иди в сад.
Мне легче было наблюдать за собакой в этот момент, чем вдумываться в слова, в тон, в то, что вижу. Чарли вздохнул совершенно по-человечески, тяжело поднялся и отправился за нами к распахнутым балконным дверям в гостиной. Голову повернул и обнюхал мои ноги. Мне показалось, что нахмурился, но больше ничем свои эмоции не выказал.
— Они приехали, — объявила Анна Эдуардовна с веранды.
На нас оглянулись, точнее, на меня все оглянулись и с пристрастием оглядели. А я замерла на ступеньках, вынуждено улыбнулась.
— Добрый день.
Рома за мной вернулся, за руку взял. А на родных прикрикнул:
— Хватит жену мою смущать. Занимайтесь своими делами.
— Смущать? — выразительно переспросила Ольга, за что брат ей, не скрываясь, погрозил кулаком.
— Перестань, — шепнула я ему. Спустилась на поляну перед домом, отдельно поздоровалась с бабушкой и дедушкой мужа. Галина Николаевна сидела в плетёном кресле, в соломенной шляпе с широкими полями, кстати, очень похожей на ту, что я оставила по рассеянности в сочинском такси. А Павел Романович снова читал, на этот раз книгу, устроившись в сторонке ото всех на садовой скамейке. Именно к нему проковылял Чарли на косолапых ногах, и с шумным выдохом, устроился у его ног. Даже боком к ногам Павла Романовича привалился.
— Липа, это мой отец, — представил нас Рома, и я поспешила повернуться в нужную сторону.
Посмотрела на будущего свёкра. Надо сказать, что мужчины в этой семье были спокойнее и как-то расслабленнее, видимо, основные тревоги о мире в семье, изначально оставив женщинам. Вот и Евгений Павлович мне улыбнулся, хотя глаза смотрели с хитринкой и чуть насмешливо.
Ростом он был ниже Ромы, и не так широк в плечах, но и на свои года не выглядел. Крепкий, улыбчивый, судя по лучикам морщинок, расходившимся от глаз и уголков губ, взгляд спокойный, а волосы с заметной проседью. Рома был похож на него, без сомнения. Только спокойствия в нём, явно меньше, чем в отце.
— Помнится, ты нас уже знакомил, — проговорил Евгений Романович, а Ольга, которая в это время накрывала на стол, охотно поддакнула.
— Вот-вот, он думает, нам всем память отшибло. Она не у всех такая короткая, как у тебя, Ромочка.
Ромка незаметно для родителей на сестру цыкнул.
— Олька, я тебе язык горчицей намажу, как в детстве.
Её муж Толик, пухлый здоровячок в футболке с эмблемой «Спартака», хохотнул.
— Хочу посмотреть.
Ольга возмущённо пихнула его в плечо.
— Что ты вечно ему поддакиваешь?
— Да где я поддакиваю? Правда, интересно было бы.
— И это говорит взрослый человек, — продолжала Ольга на мужа удивляться. — Отец!
— Кстати, где дети? — заинтересовался Рома, оглянувшись.
— Дети в лагере, — назидательно проговорила Галина Николаевна. — И ты бы это знал, если бы чаще звонил.
— Бабуля, я был немного занят в последнее время. — Рома подошёл, чтобы поцеловать её. А для меня кресло придвинул, уж слишком близко к Галине Николаевне. Но я прошла и присела, правда, для начала предложила свою помощь, от которой все наотрез отказались.
— Хотелось бы знать чем, — многозначительно заметила Анна Эдуардовна.
Ромка руками развёл.
— Работой, женой. Чем ещё? Липа, чем мы занимались? — Я голову подняла, чтобы посмотреть ему в глаза, а Роман Евгеньевич воодушевлённо продолжил: — Планами на будущее.
— Это какими такими планами? — заинтересовалась Ольга, заметно нахмурившись.
— Не слушайте его, — перебила я мужа. — Он работал.
— Не так уж много я работаю.
— Ты выглядишь слишком довольным для занятого работой человека, — заметила Анна Эдуардовна, наблюдая за сыном.
— С чего ему быть недовольным? — удивился Евгений Романович, устраиваясь за накрытым столом и ставя рюмки под коньяк перед собой и сыном. — Работа есть, деньги есть, жена есть.
Всё по плану. Хотя, от Димки ты отстал на порядок.
Рома скривился, предложенный коньяк выпил, а мне негромко пояснил:
— Димка — это наш младшенький. Он в Питере живёт.
— Это какое-то наказание, — в полный голос пожаловалась Ольга. — Я не понимаю, у кого здесь поехала крыша — у него или у нас всех разом.
— У всех разом крыша не едет, — флегматично заметил Павел Романович. — Тебе об этом ещё в детстве в мультике рассказали. Должна помнить.
— То есть, выяснили, причина в нём, дедушка?
— Оля, успокойся. — Анна Эдуардовна взглянула на племянницу с явным намёком. — Я хочу этот день провести в мире и покое.
— Слушай, что тебе умные люди говорят, — поддакнул матери Рома, пристраиваясь рядом со мной и беря меня за руку. — Но, чтобы ты отстала, скажу: мы с Липой решили начать всё сначала. С чистого листа. Мы не помним прошлого, и со всем знакомимся заново. Да, любимая?
Я посмотрела на наши с ним руки и согласилась неожиданно с Ольгой:
— Это действительно похоже на сумасшествие.
Ромка недовольно поджал губы.
— Хоть ты за этой занозой не повторяй.
— Сам ты заноза! — возмутилась Ольга. — Двухметровая!
— А ты настырная малявка.
— Дети! — видимо, привычно прикрикнула на них Галина Николаевна.
Я стукнула Ромку по колену и попросила:
— Перестань.
— Пап, давай, ещё выпьем? А то у меня теперь дома здоровое питание и никакого алкоголя.
Ольга, тоже не желая так просто сдаваться, притворно ахнула:
— Что так? На кого ровняетесь?
— Ни на кого, — передразнил сестру тридцати шестилетний Роман Евгеньевич. — Генофонд должен быть здоровый.
— Я бы добавила: морально здоровый, — съязвила она.
— Оля, — откровенно шикнула на неё Анна Эдуардовна, видя, что сын начинает закипать. На меня посмотрела, постаралась улыбнуться. — Расскажите нам об отпуске. Как отдохнули?
— Мы с Пашей были в Сочи в восемьдесят пятом году, — вспомнила Галина Николаевна.
— С тех пор там многое изменилось, — негромко проговорила я. — Я сама там несколько лет не была, Рома показал мне много интересного.
— Ты уезжала домой, Липа, — не особо заинтересовавшись Сочи, спросила Анна Эдуардовна.
Я на мужа быстро глянула, тот имел виноватый вид. Видимо, он, на самом деле, здорово страдал и приезжал жаловаться родным. На то, что я его бросила. В аэропорту, как щенка.
— Да, так получилось, — призналась я. — Но мой отъезд пошёл нам с Ромой на пользу. Ведь так, Рома?
Он с готовностью кивнул.
— Да. Я всё осознал, всё понял. Я готов работать… Дед, как это говорится? Над отношениями?
— Над собой поработай. Больше толка будет, — посоветовал ему Павел Романович.
— Куда уж больше? Я каждое утро кашу ем.
— И не перестаёшь жаловаться, — заметила я.
— Нисколько не жалуюсь. Вкусно, между прочим. Мама, Липа замечательно готовит.
Я от неожиданности моргнула, уставилась на него. А Рома на мать смотрел, улыбался. Та тоже на него смотрела, потом взгляд перевела на меня.
— Вы оба какие-то странные.
— Мы не странные, мы влюблённые.
Не знаю, чего я ждала от этого дня, чего ждал Рома или его родные, наверное, каждый своего.
Мне было неуютно, особенно, поначалу. Я не знала, что говорить, куда смотреть, все Ромкины доводы и наши новости, казалось, никого совершенно не впечатляют. За нами наблюдали, меня изучали, будто под микроскопом, а я даже порадовалась, что Лада в своё время не имела желания общаться с Ромиными родителями. Они встречались пару раз, по рассказам самого Романа Евгеньевича, первый же совместный ужин закончился всеобщим недовольством, на фоне которого он и сделал моей сестре предложение. Чем разозлил родителей, порадовал Ладу и получил моральное удовлетворение, за которое быстро раскаялся. Ведь чем это удовлетворение закончилось, всем уже известно. А с последствиями нам сколько придётся бороться, подумать страшно. Судя по тому, как нас встретили его родные, будет тяжело. Верить мне никто не спешил, и выходило так, что я снова их дорогого сына окрутила. А ждать хорошего от меня нечего. И если старшие представители семьи предпочитали наблюдать, прежде чем выносить окончательное решение, то Ольга на меня взъелась не на шутку. И я подозревала, что совсем не из-за неведомых проступков Лады, а лично из-за нашей с ней встречи теперь уже у меня дома.
